Владикавказ. Там, где тепло и сыро.

Жутко длинный наркоман в тапочках

Люблю ходить мимо университета, нет-нет да и встретишь в общей массе безликих студентов какого-нибудь чудика в бунтарской одежде и с нелепой девчонкой рядом. Смотришь на них, а потом думаешь, черт, да это же я сам. Или идешь вдоль забора и вспоминаешь персонажей, которые тут околачивались целый день, не заходя внутрь. Таким как раз и был тот жутко длинный наркоман, я его хорошо запомнил.

Ростом он был с ограду универа. Невероятно длинный и худой, он вечно стоял с утра на "вертушке" и что-то рассказывал в компании наркоманов пониже. Рассказы видимо были о вчерашних приключениях, потому что время от времени компания вдруг взрывалась истеричным хохотом и кто-нибудь деланым визглявым голосом кричал: "охренеть, ну ты исполняешь!".

Про похождения жутко длинного наркомана знал весь универ, говорили, что он вроде как знает все точки в Чермене, и что у него там все "на мази". Я всегда до жути хотел с ним познакомиться и послушать его рассказы, но, несмотря на то, что наркоманов хватало и в моем кругу общения, общих знакомых так и не нашлось, и я даже не узнал как его звали. Скорей всего у него было какое-нибудь банальное прозвище. Во Владике почему-то нет развитой культуры прозвищ (если тут уместно говорить о культуре). Вот в Южной Осетии да, там это действительно культура, и там совершенно другой юмор, связанный, в том числе, с другим отношением к русскому языку. Ведь Цхинвал говорит на осетинском, а Владикавказ на русском. Посудите сами, ну как можно дать человеку прозвище "клитор"? А ведь такой персонаж есть. И как это возможно, чтобы эта кличка прижилась и стала чем-то обычным для всех. То есть, они там стоят на своей площади в Цхинвале, а потом кто-нибудь спрашивает: "Эй, куда подевался Клитор, нигде не могу его найти?". И никто не смеется. 

Во Владике все скучней. Если в компании есть дигорец, то ему дают кличку "дигорец". Если есть здоровый парень, его называют "слон" или "кабан". Вершина юмора это дать какому-нибудь бугаю прозвище "малыш". Предполагаю, что того наркошу из универа называли "коротышка".

Так вот, обычно этот "коротышка" стоял там все утро, а ближе к третьей паре пропадал. Садился в "девятку" (ума не приложу как он там помещался) и машина с пробуксовками уезжала в сторону Черменского круга. А на утро он опять был там, стоял, качался, и рассказывал истории. Но больше всего мне запомнилась одна деталь, разгадку которой я не нашел до сих пор. Это удивительно, но этот долговязый тип всегда приходил в универ в тапочках. Сверху на нем был всегда спортивный костюм, что было абсолютной нормой для 90-х, но тапочки... Никто, ни один человек не ходил на занятия в обычных домашних тапочках, это делал только он. Почему? Один черт его знает, но именно это вкупе с его ростом делало его образ исключительно выдающимся из всех окружающих. Ты мог отращивать длинные волосы, носить рваные джинсы, забивать татухами все тело, но ты бы никогда не смог даже приблизиться в оригинальности к ужасно длинному наркоману в тапочках.

Порой я сидел на паре по зарубежной литературе и никак не мог сконцентрироваться на лекции. У меня перед глазами был он, я все представлял как он заходит в квартиру к барыге, пригибается, чтобы не задеть люстру на потолке, они толкуют о чем-то на пониженных тонах, потом он забирает "чуток", пару пластин трамала и уходит, все-таки стукаясь на выходе головой о проем двери. Иногда я думал, а что если его в этот момент хлопнут менты? как он будет от них убегать в своих тапках? Но это это было настолько нелепо, что я отматывал свою фантазию назад. Потом кто-то запустил слух, что от ингушского героина недолго и врезать. Вроде как тамошние барыги берут кровь спидозного и капают ее в герыч, и поэтому он у них не белый, а чуть розовый. Я так и не понял правда это была или нет, но в какой-то момент ужасно длинный наркоман пропал и больше его я не видел. Может его просто отчислили за пропуски, не знаю. Но надеюсь, что эта мулька про розовый герыч была такой же байкой как и синий мет Уолтера Уайта.